«Проклятый старый дом». Путешественник раскрыл тайну заброшенных домов в Абхазии, в которых никто не хочет жить

Итак, семья этого путешественника каждый год приезжает в абхазское село Кындыг, которое находится к востоку от Сухума, поближе к грузинской границе. Умиротворенная атмосфера, чистое море и, конечно же, живописные пейзажи. А еще дикие эвкалиптовые пляжи и термальные сероводородные источники, которые круглогодично бьют горячей водой. Само село дышит тишиной, некой загадочностью и даже тонкой ноткой ностальгии – вот такая вот лирика!

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

Эпоха процветания

Когда-то жизнь здесь была совершенно другой. До 30-х годов прошлого столетия на окраине Кындыга (по-грузински – Киндги) простирались необъятные болота. Земля была сырой и непригодной, и люди предпочитали держаться от нее подальше – толку то от нее никакого не было.

Все изменилось в конце 30-х годов, когда по инициативе Лаврентия Берии началось массовое переселение семей из малоземельных регионов Грузии в Абхазию . Так появились новые поселения, включая Ахали Киндги, ныне известный как Кындыг.

Территорию «под корень» расчистили, болота осушили – скорее всего, именно с этой целью и высадили массу эвкалиптов. Далее землю поделили на участки, проложили дороги. Как отмечает автор дзен-канала «Зоркий» , который своими глазами увидел всю эту заброшенную красоту, эта особенность сохранилась до сих пор: улицы четко прямолинейны, а участки – словно сделаны под копирку.

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

Для переселенцев построили стандартные четырехкомнатные домики. Колхоз назвали именем самого Лаврентия Павловича и вскоре объединение стало одним из показательных в республике: успешным, дисциплинированным, с положенными передовиками производства и гостями в чиновничьих делегаций.

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

Золотой век Абхазии

Регион развивался, и через несколько десятилетий типовые строения уступили место величественным усадьбам с прекрасными цветущими садами и изящными беседками. Так и вышло, что Ахали Киндги стал престижным поселением. Жить здесь означало жить в достатке.

В эпоху брежневского «застоя» Абхазия, также как и вся Грузинская ССР, по праву считалась лидером по количеству частных домов на душу населения. Ни один другой регион не мог похвастаться таким обилием двух- и трехэтажных коттеджей с потрясающим видом на море.

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

Здесь практически у каждой семьи, особенно в сельской местности, был свой дом. Никакого секрета в этом богатстве не было: достаточно было отправиться с чемоданами, доверху набитыми лимонами, куда-нибудь на холодный Север – например, в Мурманск – и вернуться оттуда не с пустыми руками: можно было купить, например, новенькие «Жигули», возвести фундамент или купить кирпичи для будущего особняка.

Типичный абхазский частный дом того периода представлял собой двухэтажное строение площадью 200–300 квадратных метров. На первом этаже обычно располагались кухня, кладовая и столовая. Второй этаж отводился под несколько спален и просторную гостиную, где часто собирались соседи за чашкой кофе с вареньем.

Особенно плотная застройка наблюдалась в районе Гагры, где на фоне пальм и кипарисов, вдоль трассы Сухуми – Сочи, выросли целые кварталы настоящих мини-дворцов.

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

Конец идиллии

Золотая эпоха села закончилась в 1992 году: местные, преимущественно грузины, вынуждено и в спешке стали покидать свои роскошные дома. Повсюду – в Сухуме, Пицунде, Гагре (грузины жили не только в Кындыге) – сжигались сотни грузинских домов.

Их владельцы спасались бегством – кто-то устремился в Сочи, кто-то в Гал или Западную Грузию. На некоторых строениях второпях вывешивались таблички: «Здесь проживают абхазы», «Здесь проживают армяне». Эти дома старались не трогать.

Грузины навсегда оставили свои жилища в 90-е годы и больше никогда не возвращались в Кындыг. Въезд в республику для них закрыт по сей день.

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

«Туда лучше не ходить»

Большинство грузинских домов в Кындыге до сих пор стоят пустыми. Никто их не занял, несмотря на близость моря и благодатный климат. Их не взяли даже даром. И причина отнюдь не только в праве частной собственности.

В Кындыге блогер с семьей арендовали место в кемпинге, который обустроен на территории бывшего пионерского лагеря (кстати, тоже весьма атмосферного). Кемпингом управляет дядя Вася, живший здесь долгие годы.

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

В беседе путешественники рассказали, что исследовали заброшенные дома – те самые особняки-дворцы, оставленные грузинскими семьями в 90-е. В ответ они услышали довольно резкое заявление:

«Нечего туда ходить!»

На вопрос «почему», был дан ответ:

«Мы, местные, обходим эти места стороной. Даже на территорию не заходим».

И дядя Вася рассказал любопытную историю:

«Эти дома прокляты. Старожилы предупреждали, но поначалу им никто не верил. Когда грузинские семьи покидали свои дома, они с горечью произносили заклятия: пусть будет проклят тот, кто осмелится жить в этом доме (имея в виду абхазов, изгонявших их с родной земли)».

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

Когда страсти улеглись и в стране установился относительный покой, проклятия начали сбываться:

«Дома были хорошие, люди начали там селиться. Но, по странному стечению обстоятельств, то у одного несчастье приключится, то у другого. И тогда о проклятии вспомнили. Село небольшое, и никто больше не рискует занимать дома, о которых ходят дурные слухи. Так они и стоят заброшенными».

Фото: Зоркий, источник: dzen.ru / melinn

Вторая причина, по которой грузинские особняки стоят пустыми – это их непригодность для жизни. Внешне дом может казаться красивым и прочным, но внутри все может быть выжжено или разграблено. Во время конфликта многие дома были сожжены или разворованы. Чтобы привести особняки в порядок, нужны большие вложения и трудозатраты.

Сегодня на многих улицах старых абхазских сел стоят без дела пустующие особняки. Это лишь курортная западная часть Абхазии приведена в порядок, тогда как на востоке земля по-прежнему хранит немые свидетельства давно минувших дней. И только сквозь трещины на стенах и поросшие мхом лестницы проглядывает былая роскошь.