Уникальные казанские мечети, национальное декорирование и Шуховская башня в Кукморе

Историк архитектуры Айрат Багаутдинов — о том, как важно смотреть по сторонам

Видеопроект "Крот Казанский", посвященный истории Казани и Поволжья, представил беседу историка Ивана Ротова с Айратом Багаутдиновым. Историк архитектуры и создатель компании "Глазами инженера" поговорил о неочевидных памятниках Татарстана, задаваясь риторическим вопросом: почему в республике так берегут старинные особняки, но забывают об уникальных инженерных конструкциях. Видео создано при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

"Такого разнообразия сакральной мусульманской архитектуры нет больше нигде в мире"

— Когда татарам разрешили строить мечети, для строительства этих мечетей в Казани приглашались русские профессиональные архитекторы, — отметил в беседе Багаутдинов, которая во многом была посвящена характерному для города зодчеству. — Архитекторы, конечно, делают в этих мечетях то, чему их научили. К примеру, проектировать в духе, условно, елизаветинского барокко, какой, например, является мечеть Марджани. Или проектировать в духе эклектики — это Бурнаевская мечеть или Азимовская мечеть.

Это творения русских архитекторов, говорит Багаутдинов, получивших образование в одной из двух столиц. Но который понимает, для кого он работает, поэтому архитектор начинает искать соответствующие прототипы, к примеру, в мавританской архитектуре.

Мечети Старо-Татарской, Ново-Татарской слободы — это уникальный феномен, утверждает Багаутдинов:

— Приезжаешь в Стамбул, у тебя все мечети, в общем-то, сделаны под копирку образцов XV века, типа Сулеймание. А когда ты смотришь в Казани, ты видишь мечети и в елизаветинском барокко, и в нарышкинском стиле, и в стиле классицизма, и мавританском стиле, и в стиле модерн. Такого разнообразия сакральной мусульманской архитектуры нет больше нигде в мире.

Что касается попыток заново придумать национальную татарскую архитектуру в советское время, они начались еще в 1930-е годы, утверждает Багаутдинов. Самый яркий пример — исчезнувший павильон Татарской АССР на ВДНХ. Сейчас татарскость проявляется через придание татарских черт, оно идет по пути декорирования, говорит герой подкаста.— Есть монументальное искусство, отражающее татарские национальные мотивы, которое помещено на архитектуру, которая татарского ничего не имеет, — резюмировал историк. В пример он привел одну из многоэтажек на углу Ершова и Вишневского, где остекление лестничных клеток закрыто бетонной решеткой, на которой воспроизведен рисунок с тюльпанами.

Что действительно жалеет Багаутдинов — так это интересные, но уничтоженные инженерные сооружения. Первым в этом списке идет Романовский мост, возведенный в 1913 году между Зеленодольском и поселком Нижние Вязовые. Историк архитектуры напомнил, что в других городах порой берут один пролет моста, переносят его в другое место и делают музеефикацию. Почему в России так стремятся сохранить старые особняки, которых немало во всей стране, но при этом пролетное строение моста, которых в Российской империи было около десяти, готовы уничтожать?

Как Айрат в Кукмор ездил

Как известно, Айрат Багаутдинов — популяризатор наследия Владимира Шухова и его башен. В Казани три такие башни стоят на Казанском пороховом заводе. Но известно, что еще в республике было построено две.

Чтобы найти эти башни, Багаутдину пришлось просмотреть "адское количество" документации за целый год. В итоге в бухгалтерской отчетности были найдены следы стройки. В Казани эту башню, видимо, демонтировали. А вторая значилась в Кукморе.

— Я позвонил туда, здравствуйте, я Айрат Багаутдинов, я историк инженерного искусства, скажите, у вас башня есть на территории? Есть! А она такая, ну, сетчатая? Все, я к вам выезжаю. Приезжаю на Аметьево и еду на ближайшей электричке в Кукмор, и вижу эту башню.

Другие любопытные наблюдения можно услышать в подкасте.