«Русскому человеку живется хуже всего». Как мигранты захватывают российскую глубинку. Вся правда о новых хозяевах деревень

Схожая история случилась и в Боровском районе Калужской области. Дети мигрантов надругались над пятилетней девочкой. Преступники 9 и 11 лет были родом из Таджикистана.

Где русскому – хуже всего

Эта проблема показала одно тревожное явление: складывание так называемых «мигрантских поясов» вокруг крупных городов России. Как указывает публицистка и писатель Анастасия Миронова, именно в этих поясах русскому человеку живётся хуже всего.

Именно в небольшие деревни в регионах вокруг Москвы и области и Питера съезжаются мигранты с семьями. Насчёт Калужской области есть статистика: из 255 тыс. селян области, указавших национальность, русскими являются 228 тысяч. Это 89%. Это говорит о том что процесс замещения коренного населения уже начался.

Однако в том самом селе Кривском Боровского района, где таджикские дети изнасиловали девочку, глава – азербайджанец. Некий Эльдар Абасов. И он игнорировал жалобы местных жителей на агрессивных детей гастарбайтеров.

Но как такое вообще стало возможным? Как мигранты становятся хозяевами в огромном количестве деревень и малых городов России?

Лакомые места

Ранее считалось, что инокультурные «гости» - бич исключительно больших городов. Как оказалось, это не совсем так. В больших городах сложная среда, много разных институций, интересантов, сосредоточены органы власти и силовые в том числе. Мигранты там на виду.

Мигранты в столицах и региональных центрах работают и копят на покупку загородных домов и гражданства России. Ушлость их зашкаливает. Самые грамотные не ждут годами для подачи заявлений на гражданство, а женятся на россиянках.

Мигранты выбирают, куда ехать, грамотно 

Жильё в Москве и Мособласти для них недоступно, как и для многих коренных россиян.

«Те, кто имеет опыт жизни в столице, и связи там, переезжают обычно на северо-восток Калужской области, запад Владимирской. Популярны у гастарбайтеров, получивших гражданство, район Кимр в Тверской области, и часть Смоленской области», - констатирует Миронова.

Все блага под боком

Вокруг обеих столиц сформировались целые «кольца» таких городов, где сами они и деревни вокруг них стали лакомым куском для выходцев из Закавказья и Средней Азии. Это Владимир, Рязань, Тула, Калуга, Вязьма, Тверь, Переяславль-Залесский и им подобные.

Мигранты грамотно выбирают деревни для поселения. Там должны быть ФАП, школа, магазин. Плюс много дешёвого невостребованного жилья.

Другие опции – прямые автобус или электричка до Москвы, быстрый доступ к райцентру с медицинской инфраструктурой. Многие из них занимаются нелегальным сельским хозяйством, торговлей, так что для них критично селиться вокруг крупных городов, там есть рынки для их продукции и услуг.

Русскую деревню спасут мигранты? 

Особый пример – Калужская область. После появления новой Москвы, столица стала граничить с рядом районов этой области.

«Селясь в калужской глуши, женщины встают на учёт по беременности в Москве. Обслуживаются в поликлиниках столицы – местная прописка для этого не нужна», - отметила Миронова.

География явления

Итог: мигрантские анклавы есть у всех больших городов. Они находятся на расстоянии, достаточном, чтобы жильё там было дешёвым (дом за 1-2 млн рублей), была транспортная связность с мегаполисом и можно было сгонять в большой город за один день.

Подобные кластеры есть в Сибири, вокруг Новосибирска, Новокузнецка, Томска, Кемерово и Барнаула. Есть на Урале, по линии от Нижнего Тагила до Челябинска

И под Питером – в Гатчинском и Лужском районах.

Правило комфортной среды

Закономерен вопрос: как всё это могло случиться? Какова механика процесса? Почему наши люди продают дома в деревнях и почему их оттуда вытесняют пришлые?

Первый исход из деревень местного населения случился в девяностых. Нищета и развал инфраструктуры – милицейской, производственной, медицинской – заставили ехать в большие города.

Позже люди вернулись с деньгами, обустроили родительские дома для жизни на выходных и летом. Но не изменилось главное. Советскую инфраструктуру никто не восстановил. А жить «на постоянку» в полусотне кэмэ от крупного города, без полиции и качественной медицины наш человек уже не готов.

Появившиеся на селе мигранты тоже фактор изменений. Многие из них живут по своим обычаям и режут скот, выбрасывая потроха прямо на улицу. Каждый человек ищет «своё», как говорится.

Культурная и политическая борьба – на уровне

Кроме всего этого, нужно учитывать и совершенно иную, как сказал бы последователь Льва Гумилёва, пассионарность приезжих. Они за собой везут и семьи, и друзей – создают вокруг себя «комфортную среду».

Вокруг каждого российского мегаполиса - «кольца» мигрантских анклавов 

Но этого мало. Как грамотные люди, «от сохи», они неплохо понимают суть общественных явлений. Потому – проникают в органы власти любого уровня. Начиная с ТОСов, например.

А потом уже, войдя в сельсоветы и став главами деревень, начинают бороться и с Дедами Морозами, и с производством свинины... Это ли не насаждение своих правил, обычаев, понятий? Так и вытесняется местное население.

Решение скрывается в системном подходе

В общем, проблема понятна. Как с ней бороться – сказать сложно. Та же Миронова предлагает не давать разрешения натурализовавшимся мигрантам покупать жильё на селе, как минимум в течение десяти лет после получения паспорта.

Если это будущее России, то нужна ли такая «Россия»? 

Член СПЧ Кирилл Кабанов уже охарактеризовал массовую миграцию как мягкую форму оккупации и в этом даже есть свои резоны. «Мигрантские пояса» и кварталы уже меняют исторический облик России и об этом не мешает задуматься.

Так что возможно, выход – в радикальной смене модели миграционного привлечения трудовых ресурсов. И прекращение игры в «замещение населения». А то так недалеко и «индийский», и «африканский» пояса в России.