Тайна скалы Буратинка. Почему поиски семьи Усольцевых остановились до мая
Поиски в условиях стихии: операция под угрозой
В Партизанском районе Красноярского края, где с конца сентября ведутся масштабные поиски пропавших Сергея, Ирины и их пятилетней дочери Арины Усольцевых, ситуация резко ухудшилась. Синоптики прогнозируют сильнейший ветер — до 25 м/с и выше, метели, обледенение дорог и устойчивое снижение температуры. По сообщению Краевого государственного казенного учреждения «Спасатель» и Профессионального аварийно-спасательного формирования, такие условия делают передвижение по труднодоступным участкам не просто затруднительным, а опасным.
Для спасателей, волонтёров и кинологических расчётов это значит одно: темпы поисков неизбежно замедлились. В условиях бушующего ветра и ледяных заносов даже опытные туристы рискуют получить травмы или потерять ориентацию. Поисковая операция не остановлена — но она фактически перешла в режим ожидания. Как отметил один из координаторов поисков, «реальные шансы возобновить активные действия появятся не раньше мая».
Почему дроны не помогли: технологический предел в тайге
За почти два месяца поисков в операции задействовали более 2000 человек и десятки единиц техники, включая беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Однако современные дроны — даже профессиональные не смогли обнаружить ни следов, ни предметов, принадлежащих семье. Почему?
По мнению Максима Кондратьева, эксперта по беспилотным технологиям и члена-корреспондента Российской инженерной академии, причина не в несовершенстве техники, а в географии и климате.
«Дроны эффективны только в открытых пространствах: степях, водоёмах, обрывах, карьерах. Там, где можно "просветить" территорию с воздуха, они работают как глаза. Но в условиях густой тайги — нет. Кроны деревьев не пропускают визуальный и тепловой сигнал. Даже с тепловизором вы не увидите человека, если он под плотным покровом леса или укрытием», — пояснил он.
Кроме того, технические ограничения дронов оказались критичными. При сильном ветре (свыше 12–15 м/с) запуск БПЛА запрещён — аппарат может сорваться с курса или потерять связь. При осадках и низких температурах (ниже –15°C) аккумуляторы теряют до 50% ёмкости, сокращая время полёта с 30 до 10–15 минут. Один дрон за световой день способен качественно обследовать лишь 50 га — в то время как зона поиска охватывает тысячи гектаров тайги и скальных массивов
«Негативную роль сыграли и погодные условия, и недостаточное количество техники. Даже 20 дронов не покрыли бы всю зону за разумное время», — резюмировал Кондратьев.
География исчезновения: почему Буратинка — не просто скала
Семья Усольцевых отправилась 28 сентября в однодневный поход к известной скале Буратинка на Кутурчинском Белогорье — популярному месту среди туристов и скалолазов. Маршрут считается средней сложности, но не экстремальным. Однако рельеф региона обманчив.
Кутурчинское Белогорье — это не просто скальные выходы, а сложная система карстовых пещер, расщелин, буреломов и высоких сопок, покрытых вековым кедровником и пихтой. Здесь легко сбиться с тропы, особенно при внезапном тумане или снегопаде. В сентябре погода в районе начала резко ухудшаться: дневная температура уже опускалась до +2°C, ночью — до –5°C.
Алексей Кулеш, волонтёр, альпинист и профессиональный турист, участвующий в поисках, подчёркивает:
«Это не равнинная тайга. Это нагорье с перепадами высот до 300 метров на коротком участке. Есть карстовые провалы, обрушившиеся гроты, завалы из поваленных деревьев. Человек может упасть в расщелину, и сверху это будет выглядеть как сплошной покров мха и веток».
Он также отмечает, что в районе действительно есть пещеры — некоторые из них не нанесены на карты. Но вероятность того, что семья укрылась в одной из них и до сих пор там, по его мнению, «крайне мала». Более вероятно, что любые следы скрыты под снегом.
Снег как завеса: молчание тайги до весны
Сейчас, в конце ноября, толщина снежного покрова в Партизанском районе достигает 40–60 см, а в низинах и ущельях — до метра. Под таким слоем могут скрываться не только следы, но и предметы: рюкзак, телефон, кусок одежды — всё, что могло бы дать зацепку.
«Следы можно будет обнаружить не раньше мая, когда сойдёт снег», — уверен Кулеш.
Почему именно май? Потому что в апреле идёт интенсивное таяние, но земля остаётся раскисшей, подтопленной, с остатками наледи в тенистых ущельях. Только к началу мая устанавливается устойчивая плюсовая температура, и тайга «открывается» — мхи и лишайники возвращают цвет, обнажаются тропы, валуны, корни. Именно тогда возможно обнаружение того, что осталось нетронутым под снегом.
Это не просто надежда — это технологический и тактический расчёт. Весной планируется не просто повторный облёт дронами, а комплексная операция.
Человеческий фактор: когда технология бессильна
За два месяца поисков добровольцы отряда «Лиза Алерт», спасатели МЧС, местные жители и даже военные разведчики прочесали десятки километров троп, осмотрели сотни пещер и карстовых воронок. Никаких следов. Ни единой зацепки.
Это порождает две гипотезы — и обе тяжелы:
Семья ушла с маршрута — возможно, в попытке сократить путь или избежать опасного участка (обвал, медведь, лавина). В тайге, даже при наличии GPS, легко потерять ориентацию: один неверный поворот — и человек выходит в «белое пятно» на карте. Что-то произошло мгновенно — обвал, падение со скалы, несчастный случай в труднодоступном месте. В этом случае тела могут находиться в завале, под корнями упавшего дерева или в расщелине, недоступной для визуального обнаружения.
Важно, что семья не была новичками: Сергей и Ирина опытные туристы, неоднократно бывали в этих местах. Но именно это и делает ситуацию ещё более загадочной.
Что дальше: стратегия ожидания
На данный момент поисковый штаб принял решение поддерживать минимальное присутствие на местности — дежурные группы, спутниковый мониторинг, анализ всех поступающих данных. Провести зимнюю подготовку: обследовать логистику, проложить новые подступы к труднодоступным участкам, закупить специальное снаряжение (снегоходы, зимние палатки, автономные станции связи). Запустить в феврале-марте серию пробных вылетов при улучшении погоды — даже частичное таяние может вскрыть важные детали.
«Мы не останавливаемся. Мы перегруппировываемся», — заявил координатор поисков.
Пока тайга молчит под снегом, поисковики не теряют веры. Они знают: весна — не просто смена сезона. Это шанс. Шанс увидеть то, что было скрыто. Услышать то, что заглушала метель. Найти то, что считалось утерянным навсегда.
До мая — 150 дней. И каждый из них — это подготовка к новому этапу. К новой надежде.
Потому что в тайге нет «безвозвратно». Есть только «ещё не найдено».
