Церковь наркобарона, ковбои и грязные танцы: чем Мексика может удивить россиян?

Большинство туристов ассоциируют Мексику исключительно с бандитами, текилой и буррито, а также по-прежнему считают, что добраться туда слишком сложно и дорого, особенно во время пандемии коронавируса. Тем не менее страна не вводила никаких ограничений на пересечение границ, и со 2 декабря у россиян появится возможность посетить ее, воспользовавшись стыковочным рейсом Москва — Стамбул — Канкун. Помимо лазурных пляжей, необычной еды и заповедной природы в Мексике действительно есть, чем заняться, — например, наведаться в штат Нижняя Калифорния и увидеть там «русскую» деревню, построенную в честь наркобарона церковь, познакомиться с настоящими ковбоями и даже стать участником «грязных танцев». О том, какие развлечения ждут путешественников в латиноамериканском государстве и чем его жители отличаются от жителей США, — в репортаже «Ленты.ру».

«Американцы отняли у нас полстраны, причем ту самую часть, где находятся все лучшие автомобильные дороги», — шутят в Мексике. Действительно, львиная доля территории США (все южные пограничные штаты) раньше принадлежала соседнему государству.

Для того чтобы понять, чем отличается «оккупированная» Мексика от настоящей, я решился отправиться на полуостров Калифорния. Сам штат Калифорния американцы уже давно отобрали у Мексики, а вот полуостров по-прежнему принадлежит южному соседу США.

– Мистер желает девочку?– Нет.– Мальчика?– Нет.– Ааа, наркотиками интересуетесь!

Именно такой диалог произошел у меня сразу после того, как я пересек границу США и оказался в Тихуане — крупнейшем городе полуострова Калифорния (или, как говорят мексиканцы, Баха, то есть Нижняя Калифорния).

У пограничных с США районов Мексики достаточно дурная слава. Здесь орудуют несколько наркокартелей, а американские газеты чуть ли не ежедневно сообщают о том, что пограничникам удалось обнаружить очередной подземный ход для переправки наркотиков и нелегалов.

В реальности криминальная активность распространяется только непосредственно на пограничные районы. Причем для обычных туристов большой опасности она не представляет. Мафия их не трогает и даже пытается защищать от шпаны. Поэтому многие не слишком щепетильные американцы приезжают сюда за дешевой «любовью» и теми же наркотиками.

В километрах же ста от границы преступность и вовсе сходит практически на нет, а полуостров Калифорния в целом считается одним из самых безопасных районов Мексики.

Как раз приблизительно в ста километрах от границы и сохранился поселок потомков русских молокан, переселившихся сюда в начале прошлого века. Сегодня это поселение называется Франциско-Смарко, и в его центре можно видеть несколько типичных южнорусских мазанок. Переселенцы сооружали столь необычные для этих мест покатые крыши, так как не знали, что в Мексике нет снега.

Спору нет, ее блюда очень вкусны, но назвать их русскими можно только с большой натяжкой. Так, например, гваделупский борщ — это попросту фасолевый суп без свеклы, но, правда, со сметаной, а местные пирожки (с начинкой из мяса и авокадо!) неотличимы от буррито.

В 1687 году испанский священник-иезуит Эвсебио Кино взял в качестве эксперимента нескольких пастухов с собой в Мексику. Попытка удалась, и вскоре заокеанская миграция испанских вакерос (пастухов) вместе с их лошадьми и коровами стала массовой.

Переселенцы обычно обосновывались в самых глухих местах, нередко женились на индианках и перенимали многие обычаи аборигенов. Так возникла уникальная культура мексиканских вакерос.

За бесстрашными мексиканскими пастухами с интересом следили их северные соседи — белые поселенцы США. Янки практически скопировали стиль жизни вакерос, лишь слегка «разбавив» его английской спецификой — так и появились ныне знаменитые американские ковбои.

Сейчас в США ковбои — это уже совсем другие люди. Да, техасцы по-прежнему ходят в ковбойских шляпах и сапожках, живут на ранчо, обожают родео, но все это лишь дань традиции; методами XIX века скот здесь давно уже не разводят.

А вот в Мексике культура вакерос сохранилась в полной мере. Пастухи живут на отдаленных ранчо в пустынях и горах, в крошечных деревеньках, практически не связанных с цивилизацией. Здесь почти без изменений сохранился тот самый ковбойский уклад, что воспет в рассказах О’Генри и фильмах о Диком Западе.

Деревушка Сан-Франциско, расположенная в горной пустыне на полуострове Калифорния— одно из типичных поселений вакерос в Северной Мексике.

В отличие от своего американского тезки, мексиканский Сан-Франциско так и не стал большим городом. Сегодня здесь проживают всего около 80 человек. При посещении этого места невольно возникают ассоциации с повестью Льва Толстого «Казаки». Классик с восторгом утверждал, что только такое существование является достойным и делает человека счастливым.

«Люди живут, как живет природа: умирают, родятся, совокупляются, опять родятся, пьют, едят, радуются и опять умирают, и никаких условий, исключая тех неизменных, которые положила природа солнцу, траве, зверю, дереву. Других законов у них нет», — описание гребенских казаков Толстого вполне подходит и вакерос.

В Сан-Франциско нет постоянного электричества (используются солнечные батареи), водопровода, мобильной связи и телевидения. «Большой мир» с его роскошью отсюда кажется почти нереальным. Как сказано, в деревеньку можно попасть лишь на джипе; всего в десятках километров расположены несколько ранчо, куда можно добраться на лошади или муле.

Впрочем, с одной существенной поправкой: сегодня здесь не стреляют, а преступность отсутствует в принципе. Даже дома тут никто не запирает, поскольку воровства нет и в помине. Не идут вакерос и в бандиты (увы, эта «профессия» достаточно популярна в современной Мексике). «У нас как-то мозги по-другому устроены, не можем мы быть мафиози», — без всякого пафоса, почти извиняясь, объясняют свою нелюбовь к криминалу пастухи.

Приблизительно раз в неделю жители Сан-Франциско спускаются в ближайшую «цивилизованную» деревню (поездка в одну сторону занимает около двух часов), делают покупки в местном супермаркете, иногда идут к врачу или к парикмахеру. Молодежь, пользуясь связью, просматривает электронную почту на своих айфонах, оставляет сообщения в Facebook.

Местных пастухов нельзя назвать дикими. В Сан-Франциско есть школа, где занимаются дети до 13 лет. Учеников разного возраста набирается 14 человек, на всех один учитель. После 13 лет они продолжают обучение уже в школах больших поселков, а живут у родственников, которые есть на «большой земле» у каждого санфранцисца.

На этом контакты вакерос с цивилизацией заканчиваются. Лишь единицы из них добирались до областного центра (туда ковбои едут только в том случае, если им не посчастливилось сильно заболеть). И уж, конечно, никто из них не был в мексиканской столице, а тем более за границей.

Естественно, при таком добровольном затворничестве вакерос совершенно не проявляют интереса к политике. Так, в Сан-Франциско я огорчился за Ленина — местные пастухи о нем и не слышали, так же, как о коммунистах и СССР. Зато они знали о встрече папы и нашего патриарха.

В Мексике многие ненавидят нынешнего президента, накал политических страстей в стране очень высок. А вакерос просто все равно, кто у власти. «По-моему, вам важно только, чтобы коровы и козы нормально размножались да молоко давали», — попытался я поддеть новых знакомых. Однако они ничуть не обиделись: «Нет, не только… Нам еще важно, чтобы и немножко туристов к нам заглядывало».

— A что, в Соединенных Штатах сейчас нет никакой войны?— Нет.— Никакой, никакой войны? Как же проводите время?

Это диалог с солдатом армии Панчо Вильи из книги Джона Рида «Восставшая Мексика». Сегодня войны нет и в Мексике, но культ сильных бесстрашных мужчин по-прежнему распространен в этой стране. Причем для части населения таким эталоном становится мафия. Впрочем, этот культ характерен и для других стран Латинской Америки. Так, например, Борхес с явной симпатией пишет о нравах бандитов окраин Буэнос-Aйреса.

В Мексике же преклонение перед бандитами принимает формы религиозного поклонения. Так, например, здесь можно встретить часовенки некого Хесуса Малверде. Этот «наркосвятой» (естественно, не признанный официальной церковью) является покровителем наркомафии (его «иконка» есть в каждой мексиканской тюремной камере). Маловерде якобы грабил богатых, а деньги раздавал бедным. Но на самом деле, как он выглядел, никто не знает, а его портрет похож на нескольких мексиканских актеров.

Культ Хесуса Мальверде особенно широко распространен в штате Синалоа. Здесь, в городе Кульякане, напротив здания правительства штата построен даже храм «наркосвятого». Его стены исписаны благодарностями от верующих, а внутри развешаны таблички с изображением марихуаны.

В самом храме мне побывать не удалось, а вот около одной из часовен в его честь я разговорился с молоденькими девушками. Выяснилось, что они восхищаются не только Мальверде, но и тривиальной наркомафией. Девушки объяснили мне, что бандиты помогают бедным (что, кстати, правда), и с ними иметь дело легче, чем с полицией.

«Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения», — эти слова русского классика Салтыкова-Щедрина прекрасно соответствуют мексиканским реалиям. Так, например, во время карантина из-за коронавируса часть сельских дорог была перекрыта пластмассовыми заграждениями, однако местных это отнюдь не останавливало, они просто отодвигали препятствие и продолжали путь.

Интересно также мнение о местных полицейских моего знакомого американца, владельца отеля в Мексике. «Они неплохие ребята. Всегда тебе помогут и никогда не будут вымогать деньги без причины. Другое дело, если ты что-то нарушил. В отличие от США, здесь гораздо легче дать взятку, нежели заплатить штраф», — считает он.

Из сказанного выше можно подумать, что мне в США нравится больше, чем в Мексике, но это не так. Совсем даже наоборот! Во-первых, мексиканцы в целом доброжелательней и приветливей американцев. Причем, если мексиканец тебе улыбается, то ты можешь быть уверен, что делает он это искренне, а не из вежливости.

А во-вторых, США утомили меня своей предсказуемостью. Когда я путешествую по Штатам, то заранее знаю почти все, что может со мной произойти. В Мексике все по-другому. Так, например, здесь на дорогу может выскочить курица и даже корова, а продавщица может обслуживать тебя держа спящего ребенка на руках.

Тут я ощущаю реальную жизнь, а в США, как мне кажется, путешествую по проверенному туристическому буклету. Наконец, сам стиль мексиканской жизни мне гораздо симпатичнее. Если у американца главное — это работа, то для мексиканца в системе ценностей на первом месте стоит семья.

Во многом стиль их жизни напоминает среднеазиатский или кавказский. Здесь очень любят пышные семейные застолья, а на 15-летие дочери даже устраивают целый пир, название которому кинсинеро. Его празднование похоже на шикарную свадьбу — огромный ресторан, сотни гостей, а у богатых семей даже освещение события в СМИ.

Недавно один мексиканец прославился тем, что пригласил на кинсинеро своей дочки через Facebook около миллиона человек. Праздник прошел очень хорошо.

Неудивительно, что на пятнадцатилетии специализируются целые индустрии. Так, в Мехико на одной улице только магазины для нарядов на пятнадцатилетие, а на другой — магазины тортов в два человеческих роста.

Ясно, что и туристу гораздо легче общаться не с индейцами, а с ладино, которые, как правило, очень доброжелательны и искренне рады путешественникам, отважившимся приехать в их страну.

Однако в общении с ладино нужно соблюдать некоторые простые правила. Дистанция между людьми здесь гораздо меньше, чем в Европе и России. Так, даже незнакомые люди при встрече должны обняться, а мужчина и женщина — обменяться поцелуями в щеку.

Если вы спросите дорогу, то не удивляйтесь, что после подробного объяснения местный житель дружески хлопнет вас по плечу. Расплачиваясь с официантом, лучше подать ему кредитку или деньги в руки, иначе он может подумать, что вы брезгуете физическим соприкосновением с ним.

Музыка играет все быстрее, а пары подчиняются ее ритму. Здесь принято страстно прижиматься друг к другу, а мужчина просто обязан положить ладонь на ягодицы своей партнерши.

Вообще, местная культура далека от ханжеского целомудрия. Так, при мне продавщице на день рождения коллеги подарили торт, выполненный в виде фаллоса. Все работницы магазина — молоденькие девушки — были в абсолютном восторге.

В принципе, описанные выше особенности Мексики характерны в большей или меньшей степени для всей Латинской Америки. И столь отличный от североамериканского стиль жизни во многом объясняет противоречия между двумя Америками.