Летать, чтобы жить
Специально ко Дню командира надводного, подводного и воздушного корабля, который отмечается 8 октября, мы пообщались с Александром Олеговичем. Он не понаслышке знает, как прекрасно небо и как неповторима Удмуртия с высоты.
Почему вы выбрали профессию пилота?
С детства мечтал, династия. У меня дядя — лётчик, отец — авиационный инженер. Начал приобщаться к небу ещё будучи в школе, занимался в клубе юных авиаторов. Потом летал в аэроклубе. В 1991 году поступил в Бугурусланское лётное училище. Летал в Ташкенте на ЯК-40, потом на ТУ-154 и в 2011 году уехал в Москву, где переучился на «Боинг». А потом получил интересное предложение от авиакомпании «Ижавиа».
Считаете свою профессию особенной?
Да, по началу считал: форма, самолет, небо... сейчас уже нет. В семье тоже уже все привыкли, что я в небе.
Что интересного в вашей работе?
Романтика. Даже не объяснить словами. Это на уровне подсознания, другой работы я вообще не представляю. Всегда идешь на работу как на праздник.
Какая местность особенно заворожила вас с высоты?
Ижевск. Природа какая тут — сказка. Удмуртия с высоты супер, честное слово.
Как часто вы летаете?
В среднем, около пяти раз в неделю. Из Ижевска у нас пока направления — это Москва, Санкт-Петербург, Симферополь, Анапа, Краснодар, Сочи.
Может быть, у вас даже есть любимое направление?
Любимое — Симферополь, хорошая погода всегда. А самое любимое за всю практику — это Турция, там ещё лучше погода. Кстати, скоро к нам в Удмуртию прилетит ещё один «Боинг 737-800», в планах запускать программу в Египет.
Что самое трудное в работе пилота?
Задержка рейса, непогода, туман. Но мы сложностей не боимся, мы все профессионалы. Что касается турбулентности, она в нашем полушарии особо не встречается. Куда большие опасения вызывают грозы. Но, благо, в самолете стоит мощный локатор, он подсказывает, куда нельзя заходить самолету. Если в зелёное поле не заходишь, самолет не шелохнётся, в зелёное зашел — начинает немного болтать, в жёлтое — ещё сильнее, а в красное — нельзя.
Полеты ночью даются сложнее?
Не имеет значения, ночь это или день. Во-первых, все наши пилоты — настоящие профессионалы, а во-вторых, техническое оснащение самолета позволяет производить посадку и в сложных условиях.
Чем вы занимаетесь на работе, когда не летаете?
Процессом планирования экипажей. Помимо своей работы, я контролирую всех остальных пилотов. Летаем со всеми: сегодня с одним пилотом, завтра с другим. Еще у нас есть процесс непрерывной подготовки — всех нужно каждый год проверять, с каждым индивидуально позаниматься. У нас пилоты молодые, все умные и способные. Они наши, ижевские. То, что я знаю, стараюсь отдать им. Наша задача на следующий год — человека 3–4 вывести в командиры.
Я горжусь, что я в этой компании. Столько пилотов из Москвы хотят к нам, но просто так сюда не устроиться, мы стараемся выбирать самых лучших.
В прошлом году наш авиапарк пополнился еще одним самолетом. Какая она, встреча с первым Боингом «Ижавиа»?
Это как любовь с первого взгляда. Один раз увидел — и на всю жизнь. Тем более, что Boeing 737-800 еще и очень надежный самолет.
Вообще, самолет — он как девушка, как живой организм. Если ты к нему по-хамски, то и он к тебе также будет относиться. А если ты его лелеешь, следишь, то и отдача такая же.
Какие обязанности у командира и второго пилота?
Как таковых понятий «командир» и «второй пилот» у нас нет. Есть flight pilot и pilot monitoring: кто пилотирует, а кто контролирует. Пилотировать может как командир ВС, так и второй пилот. Но в любом случае ответственность несет командир. Он отвечает не только за пассажиров, но и за свой экипаж, даже на стоянке. Пока дверь в самолет открыта, тут еще может быть ответственность на службе авиационной безопасности, но после того, как люк закрыли — за всё отвечаю я. Я могу любого пассажира досмотреть, снять, если он, например, неадекватен и угрожает безопасности других пассажиров.
Еще есть такое понятие — минимальное количество членов экипажа. Одному в кабине нельзя оставаться. В истории авиации известны два случая, когда на управлении самолетом оставался один пилот и это имело самые печальные последствия. Поэтому в кабине всегда должно быть два летчика — это международные правила.
На панели в кабине очень много кнопок. Один из популярнейших вопросов — неужели вам приходится пользоваться всеми?
Каждая кнопка — это своя система. Чтобы подготовить самолет к вылету, надо все эти системы запустить. Это несложно, если знаешь что как работает. Минута – две, и можно подготовить самолет к полету.
Есть у вас какие-то суеверия, приметы?
Когда самолет осматриваю, я всегда к двигателю подхожу и глажу его. Это моя личная традиция, чтобы полёт прошел хорошо.
Были у вас истории на борту, которые навсегда останутся в памяти?
Мне врезалось в память, когда у меня пассажир умирал. Единственный случай такой у меня был на борту, мы летели из Новосибирска в Москву.
Я вышел в салон, помню, кардиолог летел в самолете. Он сказал, что пассажиру осталось жить минут 10. Вероятность 99 процентов, что он до земли не доживет, шансов практически нет. Я подумал: «Ну, один процент все-таки есть». Со вторым пилотом, бортпроводниками мы сделали всё по максимуму, и за 10 минут посадили самолет в Нижнем Новгороде. От планов ушли, спасли пассажира. Он остался жив. Мне и второму пилоту даже после этого случая дали медаль «За содружество во имя спасения».
А самая трогательная история была как раз тогда, когда мы гнали первый Боинг «Ижавиа». Мы принимали самолет в Голландии и потом первый взлёт — это было что-то невероятное. С апреля он начал летать непрерывно, работает около 18 часов в сутки. Такую нагрузку самолёт хорошо выдерживает.
Наш второй «Боинг», который скоро прибудет в Удмуртию, по уровню такой же. У нас сложились хорошие деловые отношения с лизингодателем, благодаря чему мы получаем «топовые» самолёты. В России таких мало, это дорогая комплектация. Все последующие наши самолёты будут точно такие же.
В небе вы уже не меньше 25 лет, когда планируете уйти на пенсию?
Мы уходим на пенсию по налёту — 6 тысяч часов, и всё. Я вышел на пенсию в 35 лет, но планирую летать ещё долго. Зачем такую работу бросать? Единственное, с каждым годом все сложнее проходить комиссию.
Плохо, когда лётчики прекращают летать — это самый сложный для нас период. Расставание с небом проходит тяжело. Мы же не как люди живем, в особом ритме, по своему графику.
Есть ли у вас награды за ваш лётный опыт?
Мне вручили нагрудный знак отличия 2 степени за безаварийный налёт. Я налетал 10 тысяч часов без инцидентов и происшествий. Пора получать знак первой степени, уже налетал 12 тысяч часов. Это считается высшей категорией для пилота, ценная награда для нас.
Новый «Боинг» «Ижавиа» пополнит авиапарк в 2021 году. Ожидается, что его появление откроет перед жителями Удмуртии новые направления полётов. И если первый в компании нежно зовут Звёздочка, то другой получит официальное название — Душа Удмуртии. Одним из первых его вновь будет встречать Александр Соловьев.
