Хочу, могу и буду
Сборная Дагестана по футболу для незрячих в этом году стала бронзовым призером первенства России. Пять лет назад о таком виде спорта в республике знали единицы, а теперь здесь уже выросло поколение тренеров, готовых обучать детей. Есть планы и по развитию доступного туризма — инклюзивные маршруты по Северному Кавказу разрабатывает выпускница МГУ Саида Гаджиева. Реализацию смелых проектов сдерживает недостаточно развитая инфраструктура, но и эта ситуация начинает меняться.
«Я сказал: играем!»
Гаджимурад Магомедрасулов — пятикратный чемпион России по футболу среди незрячих, или футболу В1 (b означает blind — слепой, единица — первую группу инвалидности). Пять лет назад его проект по развитию этого вида спорта в Дагестане получил грант молодежного форума «Машук», набрав наибольшее количество баллов за смену. С этого все и началось.
— Перед защитой я долго думал, что мне сделать, чтобы нас заметили. В конце концов, решил никаких громких слов не говорить, а просто попросил эксперта выйти, надеть наши очки и сказал: «Играем!» Мы немного поиграли в футбол, люди увидели все это. Я сказал: «Вот это мы хотим развивать».
Сейчас футболом благодаря проекту Гаджимурада занимаются около 20 человек. Помогает Минспорта региона — ребята получают стипендию, обеспечиваются экипировкой, выезжают на соревнования.
— Некоторые уже выступают в роли тренеров, обучают младших. Мы работаем и с детьми, потому что все начинается с детства, — рассказывает Гаджимурад.
Для него самого футбол тоже начался с детства. Незрячий с рождения, он все равно играл вместе со сверстниками.
— Как-то получалось, я даже стоял в воротах. Это давало мне чувство, что я в общем-то не слишком отличаюсь от всех остальных, — вспоминает Гаджимурад. — Первые четыре года я учился в школе в Избербаше и думал, что настоящий футбол для меня так и останется мечтой. Но потом я попал в интернат в Москве, там у нас был преподаватель физкультуры Анатолий Николаевич Королев — этот человек заставил нас поверить в свои возможности. А потом пришел тренер Николай Береговой, который стал учить нас голболу (игровой вид спорта для незрячих людей, где используют специальный «звенящий» мяч. — Ред.). В первый же год мы стали призерами, а потом — и чемпионами России. Мы были молоды и злы на площадке, первенство никому не отдавали. И однажды Береговой спросил нас: «А в футбол играть не хотите?»
В футбол В1 играют люди с полной потерей зрения. Чтобы уравнять шансы игроков, на глаза им надевают светонепроницаемые повязки и очки. Единственные зрячие на площадке — вратари, они же дают подсказки членам команды на своей половине поля. Игрокам в центре подсказывают ассистенты-гиды, а нападающим — тренер команды, он стоит за воротами соперника. Приближаясь к другому игроку, футболист должен кричать «вой» - в переводе с испанского «иду». Чтобы игроки могли слышать друг друга, матч проходит в полной тишине — допустимы лишь аплодисменты после атаки или забитого гола.
Вовремя остановиться
— В то время — это было начало 2000-х — мы начинали тот футбол незрячих, который есть в нашей стране сейчас. Мы не проиграли ни один чемпионат России, ребята помладше, кто начинал вместе с нами, сегодня — чемпионы Европы. В этом заслуга наших тренеров. Я вообще считаю себя очень счастливым человеком именно потому, что у меня были очень хорошие учителя — не только в футболе, — говорит Гаджимурад.
Несмотря на перспективы в спорте, молодой человек предпочел вернуться из столицы на Северный Кавказ: решил изучать Коран, а курсы по обучению чтению Корана методом Брайля были только в Чечне. Там Гаджимурад окончил университет, но занятия спортом не оставил — вскоре в республике заиграла своя команда по футболу для незрячих. А следующая появилась уже в Дагестане.
В прошлом году в Каспийске прошел международный турнир по футболу для слепых, одним из организаторов стал боец ММА Хабиб Нурмагомедов.
— Хабиб тоже активно помогает нам. Вообще, в Дагестане у людей есть какое-то особое чувство доброты, желание помогать друг другу. У меня есть свой благотворительный фонд «Озарение», по числу благотворительных фондов мы, наверное, одни из первых, в округе — точно. И эти фонды действительно помогают, — говорит Гаджимурад.
Сейчас молодой человек думает о развитии новых проектов. Скорее всего, они не будут связаны с футболом B1 — в этом направлении Гаджимурад, по его словам, сделал все, что смог.
— Я должен дать возможность развиваться другим — знаю, что в Дагестане уже есть ребята, которые сделают все не хуже меня. А у меня всегда есть возможность заняться чем-то еще.
За руку с экскурсоводом
Сделать активный образ жизни доступным для людей с инвалидностью хочет и дагестанка Саида Гаджиева.
В 2019 году на том же форуме «Машук» она представила свой проект доступного туризма. Потерявшая зрение в 14 лет девушка разработала туристические маршруты для людей с ограниченными возможностями здоровья. А началось все с прохождения практики в республиканском минтуризма.
— Я не понимала, как в республике обстоят дела с доступностью туробъектов. Прошлась по некоторым из них — и поняла, что в общем никак. Пришла к своему руководителю, Виталию Викторовичу Демченко, мы начали изучать материалы и пришли к выводу, что никакой инфраструктуры для инклюзивного туризма в Дагестане никогда не создавалось. Мы поняли, что надо что-то делать, — рассказывает Саида.
Начала она с того, что сама изъездила все популярные туристические объекты Дагестана.
— Конечно, мне было крайне тяжело. Я ходила, задавала вопросы, а на меня смотрели как баран на новые ворота, говорили: «Чего вы от нас хотите?» В Дербенте, например, я ходила за руку с гидом. Многие незрячие осудят — мол, она в сопровождении ходит, мы так тоже можем. Но дело в том, что почти весь Дербент, как минимум две трети, находится под защитой ЮНЕСКО. И для того, чтобы ходить там с тростью, надо либо трость иметь титановую, либо дороги нужно выравнивать. Опять же — слепым же надо все пощупать, потрогать. И если в Дербенте можно хотя бы руками потрогать стену, то как быть в селении Кубачи, которое известно оружейными изделиями — саблями, шашками? Нет мини-копий предметов, нет табличек на Брайле, аудио-гидов — ничего помогающего, — делится девушка впечатлениями от первых самостоятельных экскурсий.
На основе личного опыта она разработала несколько маршрутов, доступных для инвалидов с разными видами нарушений здоровья.
— Где-то смешали группы, чтобы люди помогали друг другу. Для людей с нарушением слуха выделили объекты с упором на природный ландшафт, потому что у них визуальные потребности гораздо больше: они так компенсируют недостаток слуховых впечатлений. В итоге получилось три маршрута с посещением Дербента, сел Гуниб и Кубачи и обзорная экскурсия по Махачкале, — говорит Саида.
В планах — экскурсии, где участники не только посещают достопримечательности, но и создают публикации для своих соцсетей. Именно так сейчас поступает сама девушка. Проект она намерена направить на конкурс Фонда президентских грантов.
— Я хочу как-нибудь достучаться до программы «Орел и решка» или до другого крупного медиапроекта, с которым мы могли бы обсудить этот вопрос, — поясняет она.
Девушка задумывается и о создании маршрутов по всей стране, присматривается в том числе к горному туризму. В прошлом году она совершила восхождение на гору Шалбуздаг в Дагестане.
— Это было очень смешно: на меня одну пять человек сопровождающих. В общей сложности мы за семь часов поднялись и спустились… И вот это ощущение, когда ты достиг своей цели, оно как сладкий сок расплывается в душе, и ты понимаешь, что «блин, а я могу». А я могу, я хочу и буду. Сейчас уже Эльбрус в планах, — рассказывает Саида.
Готовясь к восхождению на Эльбрус, девушка занимается с тренером, ходит в спортзал, делает дыхательную гимнастику. Планирует, что вместе с ней на самую высокую гору Европы взойдут еще несколько человек с ограниченными возможностями здоровья.
Доступный мир
Сейчас Саида живет в Москве, она — координатор молодежного совета «Абилимпикс», национального чемпионата по профессиональному мастерству среди инвалидов и людей с ограниченными возможностями здоровья. Задача созданного в этом году совета — содействие всем общественным организациям инвалидов в стране и поддержка участников «Абилимпикс» после чемпионатов.
— Возможно, мне повезло, но я встречалась с огромным количеством инвалидов, которые постоянно к чему-то стремятся — живут, работают, учатся, не останавливаются. Унывающих и жалующихся на жизнь было гораздо меньше — но они были. Все зависит от среды, в которой люди живут, — отмечает она.
Доступная среда для людей с ограниченными возможностями здоровья сегодня создается медленнее, чем хотелось бы, однако процесс идет, отмечает декан факультета специального (дефектологического) образования Дагестанского педагогического университета Патимат Омарова.
— Общество все больше проникается мыслью, что мир должен быть доступен для всех, и среда, удобная для человека с ограниченными возможностями, удобна для всех. Да, сегодня в республике спортивные залы не адаптированы под возможности ребят с нарушениями опорно-двигательного аппарата, колясочников — для инклюзивного спорта нужно продумывать детали, о которых в обычном спорте не очень задумываются. Но меня радует, что уже сейчас в городах мы видим все больше зданий, где эти вопросы продумываются. У нас действует корпус «Волонтеры инклюзии», его поддерживает Министерство по делам молодежи в рамках нацпроекта «Образование» - эти ребята сопровождают мероприятия, связанные с оказанием помощи большому количеству людей с ограниченными возможностями здоровья, — говорит Патимат.
Развитие инклюзивного спорта и туризма имеет колоссальное социальное значение в том числе для совершенно здоровых людей, считает она.
— Посмотрите: всякий ли здоровый человек занимается спортом или туризмом? Для этого нужна определенная сила воли, стремление к свободе, любознательность… И когда этими качествами обладает человек с ограниченными возможностями здоровья, человек здоровый думает: а почему этого не могу и не делаю я? Почему незрячий человек совершает восхождение, а я продолжаю сидеть дома? У кого из нас в этой ситуации ограниченные возможности?