Музейное сообщество публично поблагодарило сотрудников посольства России в Хельсинки за помощь в возращении на родину коллекции картин из Эрмитажа, Пушкинского музея и Третьяковки. Репортаж корреспондента «МИР 24» из Санкт-Петербурга Андрея Захарова.
Флора Фарнезская авторства итальянского скульптора Карло Альбачини – один из девяти шедевров Эрмитажа, вернувшихся домой с европейских гастролей. «Она очень хорошего мрамора и хорошей сохранности», – говорит заведующий отделом западноевропейского изобразительного искусства Эрмитажа Сергей Андросов. В Третьяковке и в Пушкинском музее встречают шедевры Кандинского и классику передвижников.
«Состояние всех произведений, вернувшихся после длительного путешествия, удовлетворительное», – отметила главный хранитель Третьяковской галереи Татьяна Городкова.
Экспонаты из шести российских музеев были частью двух выставок, проходивших в Италии – в Милане и в Удине. После закрытия в конце марта предметы искусства отправились в Россию. Но без приключений не обошлось. По одной из версий, у сопровождающих не было документов о принадлежности работ и статусе их нахождения в Европе. По другой, они якобы ввозились одним путем, а вывозились другим. В начале февраля финская таможня не дала добро и задержала грузовики логистической компании на границе.
«Таможня начала предварительное расследование. Таможенные органы подозревают, что грузы содержат товары, подпадающие под действие санкций», – заявлял директор отдела таможенного контроля Финляндии Сами Ракшит. Согласно стандартам музейной безопасности, о маршрутах и времени перевозки произведений искусства нельзя информировать сторонних лиц. Из-за сложностей в международном сообщении и введенных ограничений логистика автомобильных перевозок резко поменялась. Ящики с надписью «хрупко» финны хоть и не вскрыли, но все же выгрузили, что называется «до выяснения обстоятельств», и направили запрос в Еврокомиссию. «Культурные обмены, выставочные обмены имеют особый статус и не подчиняются на сегодня многим требованиям. Это важно», – заявил генеральный директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.
Весной 1955-го СССР вернул более полутора миллионов художественных произведений, в том числе шедевры Дрезденской картинной галереи, которые стали трофеями Красной Армии после Второй мировой. По всем законам и обычаям войны страна имела на них все права, но советское правительство поступило благородно. Спустя 67 лет благодарность от европейских партнеров – задержание на границе сокровищ русских музеев.
В музейном мире существуют стандарты транспортировки при выставочном обмене. В договорах между музеями и контрагентами прописано все до мелочей: точные сроки доставки и требования к автомобилям и норме температуры и влажности. Дышащая пленка, стрейч и пузырчатая упаковка. За 20 лет галерист Реваз Жвания вывозил за рубеж и возвращал в Петербург десятки выставок. «При транспортировке могут продавить картину, и это будет требовать реставрации самого произведения искусства, например, 10%, – это один случай, второй случай, ее, например, водой залили полностью», – рассказал директор галереи Реваз Жвания. Классический пример. На «гастролях» «Моны Лизы» в Америке шедевр сопровождала военизированная охрана. Но и она не уберегла от обычного пожарного разбрызгивателя. Риск выставочного обмена высоким был всегда, еще в эпоху его пионеров – русских художников-передвижников. Свой главный труд – цикл картин «Из жизни Христа» – передвижник Василий Поленов решил отправить аж через океан, на выставку в Америку. Говорят, в апреле 1912-го года знаменитую евангельскую серию, уже упакованную, должны были отгрузить, но не успели – пароход ушел, не стал ждать. Тот корабль назывался «Титаник».
Пока Еврокомиссия готовила ответ, финская таможня продолжала собственное расследование. «Предварительное следствие показало, что страховая сумма находящихся в грузовиках предметов – 42 млн евро. Финская таможня стремится завершить расследование как можно скорее», – отмечал Сами Ракшит. Тянуть, действительно, нельзя. Произведения искусства нуждаются в особом режиме хранения. Недаром их «от гвоздя до гвоздя» сопровождают реставраторы. Только у Русского музея таких специалистов в штате почти 100. «Формируется экспозиция, ответственность передается уже другой стороне. Когда произведение возвращается обратно, реставратор едет туда, где произведение экспонировались, осматривает его там очень внимательно на предмет того, чтобы не было новых повреждений», – пояснила ведущий специалист отдела реставрации масляной живописи Русского музея Татьяна Павлова. За рубежом по-прежнему остаются сотни экспонатов из музеев России. Например, шедевры Фаберже все еще гастролируют в Лондоне. Или коллекция живописи братьев Морозовых «Иконы современного искусства». Ее прошлой осенью привезли в Париж. Более миллиона посетителей. «Стресс здесь абсолютно оправдан. Договоренности достигаются как минимум за год, иногда и за большее время», – отмечает искусствовед Мария Санти.
Куратор межмузейных выставок Мария Санти объясняет: опасность не вернуться у ценностей есть всегда. Однако у Морозовых особые гарантии неприкосновенности. Министр культуры Франции Розелин Башло даже указ соответствующий подписала.
