Небом выбранное место: владимирская земля бережет историческое наследие предков

Во Владимирской области начали разрабатывать единую концепцию развития туризма. Маршрутов, рассказывающих о зарождении государства Российского, здесь не счесть. Вся земля региона пропитана древней историей, а его главный город по праву считается жемчужиной Золотого кольца, — убедилась корреспондент «Вечерней Москвы», совершив путешествие по заповедным местам владимирского края.

Покров, Петушки и Лакинск по трассе проскочили, не заметив ничего, кроме свинцового неба, грозящего напрочь испортить поездку, и дождя, хлеставшего в лобовое стекло. Сколько раз замечала: стоит вырваться из каменных джунглей и миновать промзоны, буквально вклеиваешься взглядом в облака и тучи. Они, хлебнув свободы, расправляют кудрявые плечи, приобретая замысловатые формы. «Владимир означает «владеющий миром», — пытается утешить муж. — Так что погода должна наладиться». Тут мы заспорили: именем какого, собственно, князя город, в который мы путь держим, назван.Интернет не помогает и путается даже в дате его основания. Пришлось звонить эксперту.

— Если судить по древнейшей Новгородской летописи, город основан Владимиром Мономахом в 1108 году, — объясняет историк Любовь Степанова. — Но с некоторых пор дата эта оспаривается: в более поздних источниках обнаружили упоминание, что в 990 году земли эти посетил «отец русского православия» Владимир Красное Солнышко, который ввел христианство на Руси. Из этого сделали вывод, что город возник во времена его правления. Насколько мне известно, местные власти придерживаются этой версии.

Однако историки считают, что город на месте одного из поселений основал Владимир Мономах. Доподлинно известно, что при нем на обрывистом холме, где река Лыбедь впадает в Клязьму, была построена крепость, ставшая крепкой защитой Ростово-Суздальского княжества. Потом во Владимире-на-Клязьме, так город в те времена называли, княжил Юрий Долгорукий. А расцвет приходится на годы правления его сына, Андрея Боголюбского, получившего от отца удел, на основе которого сформировалось Владимиро-Суздальское княжество. Боголюбского по праву называют архитектором северо-восточной Руси: он фактически создал независимое княжество, заявив, что отныне центр русской земли будет здесь, а не в Киеве.

Часть вечности

Владимир мы проехали. Нам — в Боголюбово! У села, что в нескольких километрах от стольного града, история примечательная. Во-первых, неподалеку от него археологами обнаружена самая северная в Европе стоянка древних людей эпохи палеолита — знаменитый уникальными находками Сунгирь. 35 тысяч лет назад земли эти облюбовали кроманьонцы. И уже потом поселились здесь славянские племена.

А во-вторых, ясно же, что место это связано с Андреем Боголюбским. По легенде, отправляясь княжить во Владимир, Андрей выкрал из Вышгородского монастыря чудотворную икону Богородицы. Нравилась она ему, а местные жители вывозить святыню не разрешали. По пути, в живописных лугах, возле слияния Клязьмы и Нерли, кони вдруг остановились как вкопанные, а князя сморил сон. В нем ему явилась Богоматерь и позволила оставить икону во Владимире. В честь этого знамения и решил Андрей основать в «богом облюбованном месте» город Боголюбово, где в 1158 году построил себе резиденцию.

Чудеса начались сразу. До историко-ландшафтного заповедника «Боголюбовский луг», признанного сегодня одним из самых красивых уголков области, от железнодорожной станции нужно пройти по пешеходному мосту со стеклянными башнями, в которых оборудованы лифты. В общем, суперсовременное строение. Зашли мы в него под проливным дождем, а вышли из распахнувшихся дверей лифта — не поверите! — на залитое солнцем пространство.

Огромное небо, горизонтом обнимающее ландшафт, покрытый еще по-весеннему хрупким, будто хрустальным, соцветием трав. Пахнет мятой и чем-то терпким. Влажная, невесомая дымка кружит над тропинкой, ведущей через изумрудный луг к белоснежной красавице церкви. Тысячу раз видела фотографии знаменитого на весь мир храма Покрова-на-Нерли, одного из немногих сохранившихся памятников ХII века, и знала: глаз не отвести. Но даже представить не могла, что настолько. Окруженный водой, он действительно словно парит над землей, маня подойти, прикоснуться… Но храм закрыт. Разочарованно оглядываюсь и вижу спешащую к нам из стоящей неподалеку церковной лавки женщину.

— Чудо, что меня застали, в такой-то дождь, — скороговоркой говорит она, открывая двери.

Входим: бело-серые стены, без росписи. А хочется просто здесь быть.

— Каждый раз сюда захожу и понимаю: я — часть вечности, — тихо и просто говорит об этом впустившая нас в храм Антонина. — И вы — ее часть. Намоленное место, в него хочется возвращаться. Церкви почти девятьсот лет! А фрески смыли веке в восемнадцатом, когда храм разобрать хотели. Да только управляющий работами вдруг занемог, решили: знамение, и оставили красавицу нашу в покое. Барельефы львов на колоннах — видите? Еще Боголюбский на них смотрел! И вы теперь смотрите.

Уходя, оборачиваюсь: легкий, устремленный к небу, будто мираж. Почему решил князь построить храм именно здесь, доподлинно неизвестно. И как смогли в XII веке возвести это чудо всего за одно лето — уму непостижимо. Но известно, что воздвигли церковь Покрова-на-Нерли в честь победы владимирцев над булгарами и в память о гибели в том походе сына Боголюбского, Изяслава.

…В Свято-Боголюбский женский монастырь заходим под перезвон колоколов, зовущих на вечернюю службу. От роскошного боголюбовского дворца, построенного к 1165 году, остались лишь фрагменты лестничной башни и арочного перехода из палат в храм Рождества Богородицы. Это самое старое, хоть частично сохранившееся гражданское здание домонгольской эпохи в нашей стране. А ведь в те времена эта княжеская резиденция считалась вторым по важности политическим центром после Владимира. В приделе башни лежат цветы — место, где в 1174 году Боголюбского убили недовольные его правлением бояре. По преданию, в память об этом и был основан здесь монастырь. Монахини память о князе Андрее чтут и каждому входящему о нем рассказывают, не забыв упомянуть, что церковный праздник Покрова Пресвятой Богородицы учредил именно он — Боголюбский.

Исходящая милость

Кремля во Владимире как такового уже нет, но есть детинец, так называемый Печерний город, определяющий границы исторического центра. Начинается он от стен строгого Рождество-Богородицкого монастыря, расположенного на Большой Московской улице. Спусков и подъемов здесь немало: город возвышается на девяти живописных холмах, утопающих в зелени великолепных садов и скверов. Липки, небольшой и тенистый парк, окружает вековыми деревьями Дмитриевский собор. Резной орнамент, украшающий фасад, уникален. Не случайно называют этот храм «каменной поэмой» и «драгоценным владимирским ларцом». Внешне собор похож на изысканную церковь Покрова-на-Нерли: тот же стиль древнерусского зодчества. Только Дмитриевский массивнее, мощнее.

А рядом, на самом пике холма, стоит, ошарашивая величием, непокоренный временем, пожарами и вражескими нашествиями Свято-Успенский кафедральный собор. По указу Андрея Боголюбского возведен он из тесаного камня в 1160 году.

— Князь повелел зодчим поставить такой собор, чтобы он стал самым красивым, большим и главным храмом на Руси, — рассказывает экскурсовод Татьяна Милевская. — Так и есть: Успенский собор во Владимире по размерам превышает Софийские соборы в Киеве и Великом Новгороде. И когда Москва только строилась, здесь, под величественными сводами первопрестольного владимирского храма, уже венчали русских князей — Александра Невского, Дмитрия Донского, Ивана Калиту.

Внутри необычно тихо. Полутьма. Никаких ярких электрических ламп, лишь спокойный свет лампад и свечей. Стены храма хранят уникальные фрески великого иконописца Андрея Рублева. Врат для въезда во Владимир было семь, но сохранились лишь Золотые, покрытые в те времена золоченой медью, — парадные. 64 узкие ступени ведут к надвратной церкви, в которой сегодня находится Музей воинской славы.

Не знаю, с чего уж укрепительный вал, примыкающий в стародавние времена к парадным Золотым воротам, назвали Козлов, но сегодня с вершины остатков этого некогда фортификационного сооружения легко рассмотреть всю центральную часть города. За валом, в бывшем здании водонапорной башни из красного кирпича, приютился музей «Старый Владимир». Здесь, признаться, зачиталась строчками из ежегодника владимирского губстаткомитета 1880 года: «Человек, хоть ненадолго приехавший во Владимир, чувствует себя несколько облегченным от житейской грязи». Согласна на все сто! В 400-летнем Патриаршем саду, что каскадом спускается к Клязьме, отдохнуть от суеты — одно удовольствие.

Здесь же, неподалеку от входа в сад, начинается пешеходная Георгиевская улица. Сувенирные лавки, уютные лавочки, забавные бронзовые скульптуры, например, филера, следящего из-за афишной тумбы за примостившимся напротив шалопаем, уютные кафе — рай для туриста. В самом конце прогулочной зоны замечаем миниатюрный домик — «Кузница Бородиных». Место, как оказалось, очень популярное. Кузнечное ремесло владимирской земли издавна славилось: в XIX веке в губернии было больше полутора тысяч кузниц и около пяти тысяч мастеров кузнечного дела. А здесь, в самом центре города, до сих пор работают по старинным технологиям. Создал эту кузницу известный мастер-художник по обработке металла, реставратор Юрий Бородин. Сейчас дело отца продолжает народный мастер России Алексей Бородин.

— С детства работал с отцом, — рассказывает он. — Призвание? Конечно! Не успела оглянуться, как небольшой железный брусочек в руках умелого кузнеца превратился в раскаленное докрасна сердечко, специально для «ВМ» выкованное. А испытать на себе, каких усилий стоит эта работа, можно на мастер-классе, который проводит Эдуард Киреев. О себе говорит: «не просто кузнец — художник».

— Обязательно нужно уметь рисовать, — объясняет он. Кованые панно, выполненные мастерами и хранящиеся в кузнице, удивляют своей филигранностью. Но это же… тяжело?

— Турник и брусья помогают, — улыбается кузнец. — При нашей работе с ударной нагрузкой, да при печном жаре в тысячу градусов, надо быть в форме. Хотите попробовать гвоздь выковать?

Ну еще бы! Глядя, как Эдуард нагревает в печи заготовку, колдуя над огнем, прикидываю, смогу ли вообще поднять массивный молот. Но у кузнецов ковать-то надо, пока горячо! Удар, еще! Пару-тройку раз промахнувшись, с задачей я все-таки справилась. Горжусь, взяв на память гвоздь, собственноручно сделанный. Предмет этот, кстати, очень важный.

— На Руси кованый гвоздь был символом начала и конца строительства дома, — объясняют кузнецы. — А отправляясь в путь, люди всегда с собой гвоздь брали: частичка дома придавала в пути сил и оберегала от невзгод.

Возвращаясь, вдруг вспомнила слова Антонины, что все мы — часть вечности. И многое в ней от нас зависит: сохранность вековых святынь, неувядающие вишневые сады, гвоздь тот, что под жаром мастером куется, и птицы, взмывающие в бескрайнее небо земли русской.

ЛЕГЕНДА

Однажды, заехав во Владимир, императрица Екатерина Великая осталась недовольна плачевным состоянием Успенского собора. Государыня тут же выделила 14 тысяч рублей на ремонт здания и новый иконостас. А при отъезде с царствующей особой случился конфуз: громоздкая карета застряла в арке Золотых ворот. Что озвучила в этот момент острая на язык Екатерина, история умалчивает. Но проезды в оборонительных Никитском и Козловом земляных валах, прилегающих к Золотым воротам, появились именно тогда, по высочайшему распоряжению русской царицы.