«Заря» — не площадка для политического искусства»
Владивостокский центр современного искусства «Заря», основанный меценатом Александром Мечетиным, создателем водочной империи «Белуга», начал культурную экспансию в Азию, запустив программу международного обмена для художников и гуманитарных исследователей. Международная исследовательская программа «Контактные зоны», совместный проект «Зари» и шанхайского HOW Art Museum, гонконгского Para Site и улан-баторского MNG 360°, предоставляет российским и азиатским исследователям возможность поработать в кросс-культурном поле и создать свой проект. В грант входит месяц проживания в арт-резиденции, стипендия (в «Заре» она 65 тыс. руб.), оплата авиабилетов. Первыми участниками «Контактных зон» стали владивостокская художница Дарья Богданова — шанхайский музей HOW, Николай Смирнов из Москвы (едет в гонконгский Para Site), Космин Костинас, куратор из Гонконга, и куратор и менеджер программы резиденций из Шанхая Жю Жад Мар. — Александр, зачем вам «Заря», бывшая швейная фабрика во Владивостоке, которую вы превратили в центр современного искусства с арт-резиденцией? — Когда появилась свободная девелоперская площадка, я решил сделать что-то хорошее для города. В тот момент я уже был увлечен искусством. Когда смотришь работы, пытаешься что-то понять, изучить, насмотреться. С этой точки зрения собственный центр современного искусства — неплохой способ самому разобраться в искусстве. Конечно, это недешевый способ. Но вместе со мной учится разбираться в современном искусстве и мой родной город. «Заря» развивается как живой организм: сейчас она выглядит так, а завтра, возможно, будет другой. Начиналось все с идеи галереи, выставок. Постепенно мы поняли, что без образования, без просвещения зрителей и поддержки художников не обойтись. Сейчас «Заря» — это галерея, куда мы привозим экспозиции или где сами их создаем, ведем образовательные программы для детей, читаем лекции. Тут действует видеопрограмма и развивается программа резиденций. За три года во владивостокской арт-резиденции успели поработать более 70 художников из 15 стран. У «Зари» есть совместные некоммерческие проекты с «Гаражом», с Третьяковской галереей. Наша владивостокская выставка «Край бунтарей» с участием современных художников Дальнего Востока была показана сначала в «Заре», а потом в Москве, в ММОМА на Тверском бульваре, и в Санкт-Петербурге. За пять лет, что существует «Заря», аппетиты серьезно выросли. Если вначале мы приглашали художников во Владивосток, в резиденцию, где они пытались понять город и создавали свои проекты на локальную тему, то теперь мы отправляем наших художников в другие страны этого региона. — В обменной программе с китайскими и монгольским музеями могут участвовать не только художники, но и исследователи широкого круга гуманитарных направлений. Современное актуальное искусство давно ушло от ремесла и стало междисциплинарной, гуманитарной историей? — Уже сложно определить, где оно заканчивается и где начинается. Это не только изобразительное искусство, изящное искусство, это вид гуманитарной деятельности человека. Результат этого процесса может принимать любую форму, от перформансов до живописи. Нет четких границ, где начинается философия и заканчивается современное искусство, где заканчивается коммерциализация и реклама и начинается уже произведение искусства. Сейчас «Заря» промоутирует Владивосток в мире, а во Владивостоке — мировое современное искусство. И это еще одна возможность показать владивостокцам, что есть связь с Центральной Россией, идет обмен и идет развитие своей внутренней культуры. Мне кажется, это правильный межкультурный баланс. — Бюджет «Зари» в 2018 г. — 40 млн рублей плюс миллион рублей на обменную программу «Контактные зоны». Как вы рассчитываете и контролируете расходы? — Я не управляю «Зарей» напрямую. Конечно, я обсуждаю стратегию развития арт-центра и утверждаю годовой план. Все остальное — дело рук команды под руководством куратора Алисы Багдонайте. — Есть ли у вас установки цензурного характера? Чего бы вы не хотели видеть в арт-кластере, не хотели бы поддерживать, что вам эстетически неприятно? — Эстетических запретов нет. Но «Заря» не площадка для политического искусства, политических перформансов. — «Заря» работает на всю катушку, проводит две-три выставки в месяц. Вы успеваете посмотреть или только онлайн отслеживаете? — Я прилетаю во Владивосток по делам два-три раза в год, стараюсь так построить расписание, чтобы обязательно увидеть выставку. — Вы знакомы с художественным кругом Владивостока? Как вам «шугуровка», которую гонит художник Павел Шугуров? Говорят, каждый, кто интересуется современным искусством города, должен это попробовать. — Про «шугуровку» впервые слышу, честно говоря. С художниками лично я мало знаком. Но в квартире во Владивостоке висят работы владивостокских художников. Когда я жил во Владивостоке, от искусства был далек. Ходил, конечно, в Приморскую картинную галерею. Вирус современного искусства подцепил уже в Москве, когда увидел московских нонконформистов-шестидесятников. Сейчас в моей коллекции Вейсберг, Краснопевцев, Рабин, Яковлев, Зверев. Недавно в Париже удалось встретиться с Оскаром Рабиным, мы поддерживали его выставку. Рабину за девяносто, но он принимает гостей, у него живой гибкий ум. С такими людьми приятно общаться. Вообще-то я родился в Партизанске, жил в Находке, во Владивосток приехал поступать в университет в 1992 г. Учился в техническом университете и в ДВГУ. К Владивостоку у меня особенные чувства: сопки, фуникулер, ветра, скользкие дороги. Здесь прошла молодость. Здесь я начинал заниматься бизнесом. Здесь купил свою первую праворульную машину и создал компанию, а уже потом перевел управление в Москву. Когда жизнь только начинается, все делаешь в первый раз. И мороженое кажется слаще, ветер — холоднее или теплее, кровь бурлит. У меня хорошие воспоминания о городе, о том времени. — То есть «Заря» — благодарность городу за счастливую юность? — Здесь и любовь, и расчет. Владивосток сейчас находится в непосредственной близости от азиатского культурно-экономического очага. Можно сказать, что на границе города — вулкан. В 2000-х вторая в мире по величине китайская экономика возникла прямо под носом у Владивостока. У нас на Дальнем Востоке — шесть миллионов жителей, носителей европейской культуры, а в приграничной части Китая — 50 млн. И это еще по китайским меркам малонаселенная территория, север, здесь нет анклава больших городов (шесть миллионов жителей в Китае считается маленьким городом). Владивосток оказывается форпостом российской, европейской культуры. В 2017 г. во Владивосток приехали почти два миллиона китайских туристов (на деле, по данным департамента туризма администрации края, Приморье в 2017 г. посетило 420 тыс. туристов из КНР. — Прим. «К»), это самый посещаемый китайцами город России. Происходит активное взаимодействие, идет проникновение культур. Многие из китайских туристов именно во Владивостоке впервые видят европейцев. Для Китая Владивосток — визитная карточка и России, и Европы. Взрывной рост происходит не только в экономике Китая. Страна активно развивает свое современное искусство. Их арт-кластеры — это не «Заря» на 1500 кв. м. У них — 15 000 кв. м, 100 000 кв. м — огромные территории, отведенные под современное искусство. Экономика бурлит, естественно, появляется потребность в искусстве, меняются художественные вкусы. — Покупают ли китайские туристы российское современное искусство? — Пока массовому туристу понятнее наш академизм. Но чем быстрее растет экономика, уровень жизни, тем быстрее прогрессируют вкусы. Поэтому так важен локальный рынок искусства, чтобы россияне, жители Владивостока, покупали искусство. Если россияне не покупают искусство, исчезнет арт-рынок, начинает сужаться круг художников. Наше искусство перестанет быть провинциальным, когда его начнет покупать средний класс и сформируется рынок. Нужно, чтобы был средний класс и в Москве, и в Петербурге, и в Екатеринбурге, и во Владивостоке, и в Калининграде. Но у Владивостока сейчас преимущество — близкое соседство с Азией. Это и опасности, и возможные риски, и преимущества. В любом случае их нельзя не использовать. Forbes Life
