Отдых в Сирии: турист как добыча для террориста

Потенциальный рынок оценивается в десятки тысяч желающих — со временем. А пока, считают в турагентствах, Сирия интересна «коллекционерам стран» и блогерам. Наконец-то! В игру вступают «диванные войска»! Все девицы от Тропарева до Химок будут в ауте, когда ты запостишь фотку из Пальмиры! Причем ты обязательно будешь в песчаном камуфляже, в грубых бутсах с креплением для тычкового ножа и в зеркальных черных очках. Да! И в «арафатке». Строго в «арафатке». Черной или красной. Сколько стоит? Порядка ста с хвостом штук в рублях. Где — с перелетом, где — без. По поводу страховки банки, видимо, не заморачиваются — продают всем. А я бы подумал, страховать ли туристов, отъезжающих на войну. Раз продают туры — значит, спрос есть. Потому что уже мало кого удивишь фотками с акулами на коралловых рифах и даже из поднебесья в тандеме с инструктором. Есть соль, но мало перца. Девочки, вынужден вас разочаровать — если и есть тут крутость, то нет ума. Профи за свои деньги на войну не ездит. Профи в войне развлечений не ищет. Кто такой профи? Просто нормальный мужик, за которого стоит выйти замуж. И родить детей. Для нормального мужика риск — работа. За нее платят. А тот, кто платит за тур на войну, по моему малозначащему мнению, просто «звезда» нестроевая. Либо вообще не служил, либо с полов не слезал. Ты крут? Тебе скучно? Уйди на год в Арктику на атомоходе. Подпиши контракт с армией. Пройди тысячу верст по тайге с винтовкой и с собакой. Стань пилотом. Подводником. Обыграй в покер Лас-Вегас. Заметь, я не предлагаю тебе крутизны невозможной, невероятной — просто пойти и помыть полы в ближайшей больнице. Это не для всех. Это только для избранных. Для тех, кто все же сумел найти себя в этой кутерьме, кто себя преодолел и не испугался ни запаха больничной мочи, ни разъедающей глаза хлорки, ни мольбы о помощи и хрипов умирающих. ...Ровно тридцать лет назад я отправился на свою первую войну. С редакционным удостоверением в кармане, но не шибко отличаясь от туристов. Отслужив в спецподразделении но, как видно, особо не поумнев. И та первая война включила для меня три эпизода: ночную атаку на пулеметы, такую же – на минометы, а также попытку интервью с «другой стороной», как того требовали правила профессии. Интервью кончилось стенкой. Выщербленной такой, с облупившейся штукатуркой. И только то, что я в липком ужасе все же вспомнил фамилию их командира, кто отговаривал меня от поездки в горы, меня и спасло. А наши военные мне сказали, когда я шел на ту сторону: — Иди, раз дурак. Но мы вписываться за тебя не будем. Ты предупрежден, и башку за тебя класть не охота никому. Сынки! Вы — желанная добыча для террористов! Ваши трупы всегда можно списать на зверства другой стороны, разместив фотки в соцсетях, если уж за вас не заплатят бакшиш. А кто ж его заплатит? Не девчонки же с Тропарево...