Гостеприимство без унижения. "Крымчане и некрымчане": взгляд психолога

Как вести себя туристам и самим хозяевам в Крыму, что такое унижение и можно ли до него не доводить, что станет с нами после ковидной эпидемии? Об этом РИА Новости Крым рассказывает завкафедрой педагогики и медицинской психологии, директор института психолого-социальной работы Сеченовского университета Мария Киселева. Подстраиваются, теряя себя - Психология крымского гостеприимства и, напротив, психология приезжающего в Крым туриста, кто как себя ведет и что с этим делать. Этим темам посвятили финальные дни "Тавриды". Получается, тема действительно есть? - Вот уже 25 лет я езжу в Крым, наблюдаю очень позитивные тенденции, как развивается туризм, как приезжает больше людей, как более бережно начинают относиться к туристам, а сами туристы – к природе и местным традициям. - То есть вы видите положительную динамику? - Да, вижу. Конечно, хотелось бы быстрее. Как любому современному человеку хочется успеть все здесь и сейчас и сразу увидеть результат. Но я вижу, что люди, может, и хотят сделать хорошо, но не умеют. И здесь уже можно говорить о неких психологических факторах – это наши эмоции, мысли, поведение. - Возможно. Но базовая фраза – и это звучало в презентациях участников "антишколы психологии", – мотивация. А мотивации мы подчас и не видим. - Мотивация – вещь сложная, она завязана на эмоции. Каждый человек хочет получить хорошую эмоцию. Если мы возьмем крымчан, безусловно, у них позитивные эмоции вызывает то, что они могут заработать, что они нужны. И чтобы зарабатывать, нужно быть гостеприимными. - Но многие говорят и о другом: в южных регионах России есть какие-то вещи, которые воспринимаются как данность. В Крыму это три летних месяца. Заработали. Потом следующие месяцы не заработали. И вроде как ничего менять не надо. Это есть и все. А мотивация возникает вслед за осознанностью, что можно что-то поменять, чему-то научиться… - Вы правильно сказали, должна быть осознанность. Если человек не понимает, что есть проблема, то зачем ее решать? А проблема есть. Страдают и сами хозяева, и приезжающие. Например, хозяева иногда не знают, как решать конфликт, поэтому просто подстраиваются, теряя себя. И знаете, с чем это потом ассоциируется? У многих крымчан гостеприимство ассоциируется с унижением! То есть когда ты гостеприимен, ты как бы унижаешься перед приехавшими. - Интересно, что это стали отмечать сами крымчанки, которые жили где-то еще и вернулись в Крым. Они вдруг заметили, что все в Крыму ориентировано на туриста. Даже какие-то выставки-ярмарки – для туристов, а не для местных. Только-только, говорят они, крымские женщины стали обращать внимание, как они выглядят, что-то делать для себя, а не для приезжающих. - И гостеприимство это не унижение, а как раз уважение себя и приехавшего – к тебе. Что происходит? Часто крымчане, чтобы избежать конфликта, пытаются уступать, подстраиваться под "хотелки" туриста. Но так накапливаются невыраженные негативные эмоции. Ведь если ты себя в чем-то ущемляешь, сегодня сдержал, завтра… послезавтра это на кого-то выльется. - Либо выльется, либо ты сломаешь себя внутри и перестанешь быть личностью. - Конечно. Вот мы и хотим научить простым техникам, которые давно существуют и работают! Есть практики, в мире уже наработаны выходы из разных конфликтных ситуаций, связанных с гостеприимством. Этому можно научиться, в мире отельеров учат. А у нас не учат. - Но видите ли вы, что у крымчан есть желание чему-то научиться? - Уверена, что как минимум у молодого поколения это желание есть. Да, если человек уже зрелый, закостенелый, со своими установками, его переделать сложно. Это известно всем психологам. Но есть молодое поколение, и оно хочет жить по-другому. Им очень интересно ездить, они выезжают даже просто в Краснодарский край, где ситуация несколько иная, и видят, что можно делать по-другому. Но порой не знают как. - Вы сказали, в мире наработаны кейсы. Можете привести примеры, где изменились взаимоотношения приезжающих и местных, самоощущения одних и других? - Таких мест очень много. Например, через это прошли многие южные страны. Не думаю, что, скажем, во Вьетнаме были супергостеприимные люди, которые с рождения ожидали туристов. - Или на Мальдивах. - Или на Мальдивах. Это все – вопрос воспитания кадров, себя. Если человек этого хочет. Между любовью и штрафами - Нынешний сезон в Крыму был совершенно нетипичным. Зашли люди, которые прежде отдавали предпочтение другим местам и странам. Этот сезон научит чему-то туристов и самих крымчан или они скорее возненавидят друг друга за разность миров? - Когда происходит такая большая скученность, конфликты неизбежны. Мы тоже должны понимать, что нужно прощать и себя, и приезжающих. С недовольством нужно уметь справляться. Но есть и другая сторона – приезжающие, как мы видели, не всегда приятные люди. - Увы, не всегда. - Они убеждены: мы к вам приехали, давайте, крымчане, радуйтесь, мы привезли вам деньги. И теперь вы нам должны. Это, конечно, неправильно. Поэтому туристов тоже нужно воспитывать, с одной стороны, примером дружелюбия и гостеприимства. Но, с другой, есть процент людей… Невозможно взывать к их совести, эмоциям, любви. Здесь помогут только штрафы и запреты. - Хочется надеяться, что процент таковых незначителен. - Да, но проблем они создают очень много. И вот здесь как раз не нужно стесняться осаживать тех, кто реально хамит, некрасиво себя ведет. Иногда же возникает ощущение, что крымчане будто не знают, что делать с такими туристами, а потом, когда сил уже нет, чисто по-русски говорят "да идите вы!" И вот здесь нужно сказать: не надо терпеть то, что терпеть нельзя – хамство, унижение. Но при этом нужно уметь отвечать четко и красиво. Это навык, такие практики есть. В противном случае, когда в один прекрасный день к вам придет совершенно безобидный человек и что-то попросит, вы можете сорваться именно на нем. Он станет тем громоотводом, который соберет всю вашу негативную энергию. - И как с этим быть? - Одним из наших предложений было создать сайт для местных жителей, куда бы они могли все это выплескивать. Можно на этот сайт завести психологов, которые бы отвечали и учили. Чтобы, например, хозяйка, которой нахамил постоялец, могла написать туда и в чате получить совет. - Да, пожалуй, сейчас в туристической индустрии пошел перекос в сторону клиента. Рейтинги, отзывы туристов. А что делать хозяйке, которая мечется между тремя комнатами с хамами и свиньями… - Я говорю именно об этом. Пусть психолог скажет, что можно сделать в такой ситуации, или просто проявит участие, найдет теплые слова и поддержит человека! Крым и "понаехавшие": взаимодействие или противостояние? Эпидемия показала, какие мы на самом деле - Вы правильно подметили – участие, наверное, нужно иногда даже самому отмороженному существу... Что сейчас происходит с участием, с человеческими чертами в условиях ковидного обострения? Некоторые ваши коллеги-психологи говорят, что рушатся дружбы, семьи. Последний раз в России это происходило на стадии обострения отношений России и Украины, когда люди занимали разные позиции… Сейчас, мы видим, нечто похожее происходит в пользу здоровья или страха. Как вы оцениваете этот стресс-период с точки зрения человеческих качеств людей? - Любое событие, которое несет неопределенность и тем более угрозу жизни, не может не волновать людей. И да, у всех идет разная реакция. Думаю, в Москве она уже более гомогенна, там уже мало кто отрицает, что вирус есть и он коварен. Хотя в период карантина ситуация была иной. Мы изучали статистику, люди разделились примерно на два больших категории. Первая – те, кто отрицает опасность. Это не всегда значит, что люди не боятся. Часто это была защитная реакция либо непонимание. Есть действительно отчаянные, но их маленький процент. Изначально, как мы их называли, "ковид-диссидентов" было процентов 30. Потом их доля уменьшалась, видимо, по мере того, как кто-то заболевал из окружения, и люди понимали, что это не заговор. Еще примерно треть людей – они абсолютно адекватны, понимают, что есть ограничения, верю я или не верю, но мы живем в этих условиях. И делаем что должно если не для себя (с этим часто у людей сложнее), то ради других. Ради наших близких, бабушек и дедушек, более уязвимых категорий, которые нас окружают. Кто-то просто оценивает так: я не хочу болеть, поэтому изолируюсь, ношу маску, мою руки. И порядка 30 процентов есть тех, кому очень страшно и тревожно. И им очень нужна помощь. Мы в Сеченовском институте открыли горячую линию, получили огромное количество звонков и получаем до сих пор. Потому что люди не справляются. Не всегда можно обсудить это в семье, тем более когда семья оказалось закрытой в одной комнате. Возникло много межличностных конфликтов, обострилось насилие в семье. Действительно непросто, когда один все больше тревожится, а другой наоборот говорит, "что ты все время руки моешь, успокойся". - Да, в таких ситуациях происходит как бы кристаллизация чувств и взглядов. - Я не могу сказать, что эпидемия привнесла в нас что-то новое в нас. Она просто прожектором высветила сложные места. Какие-то семьи, может, действительно, разошлись. Но они и так бы разошлись, просто не столь быстро. - Вы сказали, вирус коварен. Но мы знаем, что подчас человек рядом может быть более коварен, чем вирус... Но это ведь не заставляет нас лихорадочно спасаться. - В такой ситуации у нас как бы больше свободы, да и человека этого мы видим. А вирус – это что-то непонятное. - Какими мы выйдем из этой истории? - Некоторые мои коллеги убеждены, что мир изменится и никогда не будет прежним. У меня иное мнение. Да, на какой-то период мы станем больше ценить социальный контакт. Когда можно просто вместе сидеть в кафе, видеть друзей, путешествовать. Но продлится это очень недолго. Все быстро вернется, все забудется. Станем так же обниматься, целоваться, путешествовать. Что может остаться? Понимание, что нужно тщательно мыть руки, и осознание, что когда ты болеешь, даже обычной простудой, не надо распространять ее на других. Даже если это не опасно. Просто не вежливо. Беседовал Валерий Волков